Не так давно начавшийся осенний призыв на срочную службу в ряды Вооруженных сил Российской Федерации невольно наталкивает на воспоминания и о моем собственном годе, проведенном в строю, в окопах, на плацу.
Детство закончилось
Сказать, что солдатская жизнь ворвалась в мою судьбу крайне неожиданно и бескомпромиссно, – ничего не сказать. Я попросту не был готов к этому…
Начало июня 2015 года, повестка уже на руках. Я точно знаю свою дату отправки туда – 31 число того же месяца. Почему я не конкретизирую, говоря «туда» ? Да потому что никто не знал заранее, куда именно он попадет.
Категория годности А1 – эдакие счастливчики (а может и не совсем), которые с большой вероятностью попадают в так называемые элитные подразделения, например, воздушно-десантные войска, или не так давно сформированные воздушно-космические. Я же, не успев окончить обучение в местном колледже и взяв академический отпуск ровно на 12 месяцев, получил категорию годности Б3.
В назначенный день я отправился на автобусе вместе с остальными будущими «братьями по оружию» из городского военкомата в краевой сборный пункт, между нами неофициально именуемый «девяткой».
По приезду мы все поняли одну вещь – детство закончилось.
– А ведь это только начало, – подумал я.
«Девятка»
В разгар летней жары «девятка» была переполнена призывниками. Так как мы приехали в довольно поздний час, близился отбой. Казарма, в которой мы должны были позже расположиться, являлась то ли четырех-, то ли пятиэтажным зданием. Перед отбоем нас следовало накормить и дать возможность хотя бы умыться, о теплом душе не шло и речи.
Все передвижения по территории сборного пункта требовалось осуществлять в колонне. А если была возможность передвигаться только в одиночку, делать это было приказано бегом!
Поначалу всем казалось, что мы попали в колонию общего режима. Но не слишком много времени нужно, чтобы человек, попавший в абсолютно новую для себя среду, все-таки начал адаптироваться.
Длинная колонна новобранцев в несколько рядов, растянувшаяся от плаца до столовой – это мы, обритые наголо, в форме цвета хаки, в берцовых сапогах. Кстати, о форме. Так как я призывался довольно поздно (в последних числах летнего призыва), все подходящие для меня размеры уже давно были разобраны, поэтому пришлось взять то, что было – китель и брюки на несколько размеров больше.
И вот мы стоим цепочкой метров триста в длину, изнываем от жары. А стоять в очереди на ужин в такой толпе салаг, как и я сам, приходилось по нескольку часов подряд. Наконец моя шеренга приблизилась ко входной двери столовой, а это значит, что скоро можно будет перекусить.
Сидя за столиком армейской столовой, вспоминаешь мамину стряпню как наполненную лучшими вкусовыми гармониями еду. Конечно, помимо армейской кулинарии, будет еще масса других неожиданностей…
Итак, на ужин отводилось около пяти-семи минут, притом, что все было довольно горячее, и приходилось тратить время на ожидание, пока еда остынет. После трапезы нас также быстро построили и организованно отправили в казарму. Попав в расположение, я понял, что оказался в числе тех самых «счастливчиков», которым доведется ночевать на «взлетке» – в центральном проходе казармы. Мест не хватило…
Промучившись несколько часов, пытаясь уснуть на одном из деревянных стульев, я понял, что так и не смогу сомкнуть глаза.
С рассветом громко прозвучала команда: «подъем!». Для меня она показалась удачей, так как за ночь я жутко устал перебирать кости на жесткой поверхности деревянной мебели без обивки. Наступил второй день пребывания на сборном пункте.
«Говорят, едем на границу с Чечней…»
Мне все больше хотелось поскорее уехать оттуда в какую-либо часть. После утренних туалетных процедур нас отправили на завтрак, а после – на плац, который был полностью заполнен по периметру. В центр один за другим выходили офицеры – представители разных родов войск. Они громко выкрикивали незнакомые мне фамилии срочников. Тот, кто услышал свою, выбегал из шеренги и занимал место в группе, которая позже должна была отправиться в разные военные или учебные части. Через некоторое время я услышал и свою фамилию.
Обрадовавшись, быстрым шагом направился в колонну, где уже стояли мои будущие сослуживцы. После того, как все группы были сформированы, нас строем повели в автобусы. На спинах у нас были вещевые мешки, а в них – туалетные принадлежности. Скоропортящиеся продукты, которые мы взяли с собой из дома, по приказу, были съедены, либо выброшены.
Расположились по местам в одном из автобусов. Даже к этому моменту я все еще не знал, куда мы отправляемся. Уже в дороге между нами начали разноситься слухи о том, куда мы направляемся.
– Говорят, мы едем куда-то на границу с Чечней, – сказал мне рядом сидящий, пока еще незнакомый мне сослуживец.
Меня это насторожило, как и остальных.
Мы на месте
Дорога предстояла не короткая – часов через восемь мы оказались в Буденновске (Ставропольский край). Он действительно расположен недалеко от Чеченской республики. Оставался один вопрос: в какие войска мы попали?..
Автобус приблизился к оцепленной территории части. К шлагбауму подбежал парень в бронежилете, за спиной у него был автомат. Он вручную поднял преграду, потянув вниз металлическую цепь с другой стороны.
Мы снова тронулись, въезжая в ворота военной части. Все замерли в ожидании неизвестного. Мы были впечатлены увиденным. На территории части один к одному стояли небольшие, аккуратные двухэтажные домики – казарменные расположения. Асфальтированная дорога, которая шла вдоль этих строений, была очень ухожена, хотя и выглядела довольно старой. На каждом из домиков были свои вывески с наименованием и нумерацией.
Автобус остановился. Прозвучала команда выйти из транспорта. Мы, поторапливаясь, собрали вещмешки и один за другим ринулись к выходу. У автобуса нас снова построили в колонну по три и, пересчитав, куда-то отправили. На этот раз шагать нас заставили в ногу, под счет направляющего, отдельно идущего вне колонны бойца.
Вещмешок солдата
Мы шли вдоль дороги, любопытно осматриваясь по сторонам. Полукруглые строения, выглядящие больше, как ангары, оказались солдатскими столовыми. По их объемам и количеству можно было понять насколько много нас тут – срочников, контрактников и офицеров.
Приблизились к одному из солдатских общежитий под номером девять. Прозвучала команда: «На месте стой!» и затем: «Напра-во!». Выполнив обе команды, мы оказались лицом к казарме. Один из сопровождающих нас офицеров – старший лейтенант – провел краткий инструктаж о том, где мы находимся и что нам предстоит в ближайшее время. А находились мы в 205-й отдельной казачьей мотострелковой бригаде, в подразделении противовоздушной обороны. «Курс молодого бойца» проходить нам предстояло в артиллерии. После информирования почти бегом (по два человека с левой стороны строя) отправились в казарму. Внутри нас встретил старшина. В строю стали досматривать вещмешки на наличие посторонних предметов. У некоторых солдат оказались припрятаны скоропортящиеся продукты. Их тут же изъяли. В соответствии с уставом и здешними правилами в мешке у солдата-срочника должны были находиться: несессер – некий компактный тканевый «кейс» с туалетными принадлежностями личной гигиены, сухой паек, выданный также на сборном пункте, металлический котелок, кружка и ложка – для выживания в полевых условиях. Допускалось наличие дополнительных пар носков и нижнего белья.
На ужин всегда будет рыба
После досмотра нас строем отправили в столовую на ужин. На этот раз еда показалась вкуснее, так как повара были гражданскими. На линии раздачи даже был небольшой выбор салатов и основных блюд. Уже позже я понял, что на ужин, чаще всего, будет рыба. Обусловлено это было скорее всего тем, что часть находилась на берегу местного водохранилища и реки Буйволы.
На прием пищи по-прежнему отводилось около десяти минут. Этого вполне хватало. После ужина мы вернулись к казарме и нам дали время на перекур – минут десять. После снова прозвучала команда: «Строиться!». На этот раз нас повели на плац для проведения «вечерней поверки» – мероприятия, цель которого – убедиться, что весь личный состав на месте и готов к отбою. После переклички мы громко спели гимн страны, и все подразделения разошлись по казармам.
На часах – 21.45. Все суетливо и беспорядочно бегают по расположению от кубриков к умывальникам и обратно, ведь нужно в обязательном порядке успеть провести все процедуры перед отбоем. В 22 дневальным из старого призыва, стоящим на «тумбочке» (невысокий квадратный деревянный «подиум») была громко подана команда: «Батарея, отбой!». Означает она, что никто не может своевольно, без веских на то причин, расхаживать по расположению. Вымотавшись с непривычки за день, я быстро сомкнул глаза и уснул.
Армейские будни
На следующее утро, без пяти шесть, прозвучала уже начинающая быть привычной команда: «Подъем!». На так полюбившиеся дома сонные слова «еще пять минуточек» не было времени. Все быстро вскочили с кроватей и начали спешно одеваться.
Не дав заправить постели, нас вывели на улицу по форме «№ 3» – это означает голый торс. В шесть утра, даже с учетом июльской жары, утром было довольно прохладно, По коже бежали мурашки. Мы снова построились в колонну и бегом отправились на плац для проведения утренней зарядки.
Там уже занимались другие подразделения. Выполнением упражнений также, как и на «гражданке», руководил физрук. Они были разными – от простых школьных (повороты тазом, «мельница» и т.д.) до адаптированных под армию, специфических – на счет.
После выполнения упражнений звучала команда: «Приготовиться к бегу» (по внешней территории вокруг плаца – четыре круга). Это количество кругов примерно равнялось трем километрам – таков и был стандартный норматив. И так было каждый день, кроме воскресенья. Воскресные дни официально считались выходными, хотя и не всегда. В эти дни удавалось отдохнуть и заняться своими делами.
После пробежки все возвращались в расположение для заправки кроватей и принятия формы «№ 4» (надевался китель и кепка). Далее по распорядку дня шел завтрак и убытие на «развод», где давались задачи, которые нужно было выполнить до обеда. Обычно это означало убытие в парк боевых машин, где стояла вся военная техника – от КамАЗов и Уралов до самоходных артиллерийских установок (САУ). Работы были всегда примерно одинаковыми: покос травы лопатами (так как другого инвентаря не было), ремонт военной техники или другие физические занятия. К обеду мы возвращались в часть на обед, а после также проводился развод с постановками задач до вечера.
Новый год в армии
Ближе к новогодним праздникам мы осознали, что в армии может быть довольно весело, что Новый год можно здорово провести в уютной и веселой товарищеской компании. На праздничный стол «скидывались» всем коллективом. У нас было все, что только нужно для скромного, но не бедного стола. Встретив Новый год и поздравив друг друга, мы продолжили банкет до второго часа ночи. Все с хорошим настроением разошлись по кубрикам.
Примерно на втором месяце службы мы уехали на близлежащий полигон «Николо-Александровский». Там под звуки учебных выстрелов танков и РПГ мы рыли траншеи вдоль дороги у танкодрома. Были и учебные стрельбы, и метания гранат, но таких событий за год службы было всего несколько.
Особое внимание стоит уделить строевым смотрам зимой. Строевой смотр – это мероприятие, целью которого является осмотр казенного имущества, оружия и экипировки. Иногда приходилось часами стоять в составе всей бригады на плацу, пока полковники не обойдут с проверкой каждого бойца и офицера. Для того, чтобы не мерзнуть в минус десять, ответственным строя подавалась команда: «На месте шагом марш!». Так мы хотя бы немного, но согревались.
Помимо физического труда и строевых смотров, большой пласт службы занимали различные наряды, в частности наряды по казарме. Все батареи и взводы дежурили поочередно. Назначался дежурный наряда и два-три дневальных (в зависимости от площади казармы и количества входов в нее, так как у каждой двери должен был находиться один из дневальных). Второй дневальный находился на «тумбочке», а дневальный свободной смены поддерживал чистоту и порядок в расположении.
Медали за участие в параде
Дела стали куда интереснее во второй половине службы. В середине марта 2016 года руководством части наше подразделение было избрано для участия в военном параде девятого мая в Ставрополе.
Может быть, некоторым покажется, что шагать точно в ногу со всем подразделением, где около ста человек, не так уж и сложно.
Но на практике выясняется, что из-за одного сбившегося с ритма рушится дисциплина всего строя как единого синхронного организма. Больше полутора месяцев тренировок марша сказались на результатах. В День Победы мы с отличием прошагали по площади Ставрополя и были удостоены медалей за участие в параде.
По возвращению в часть в Буденновске нам дали неделю отдыха, а после снова отправили на полигон. В этот раз на Кадамовский, который находится под Новочеркасском в Ростовской области. Нас снова назначили рабочей командой, которая должна была строить танковую директрису (полосу, по которой танкисты обучаются правильности действия в импровизируемом бою, маневрируемости техники), обустраивать разметку в виде деревянных столбов и менять разбитые танковые мишени на новые. Палаточный лагерь, в котором мы жили, был очень комфортно устроен для благоприятного пребывания: кондиционирование палаток, телевизор и удобные койки вместо деревянных нар. Все это давало возможность спокойно трудиться и достойно отдыхать. Помимо этого, на полигоне были установлены отдельные большие палатки-кухни с гражданским персоналом, что в лучшую сторону сказывалось на качестве блюд.
Дембель
Проведя на полигоне больше месяца, мы вернулись в часть, готовиться к «дембелю». Кто-то решил уходить в парадной форме, в берете, а кто-то, как и я – «по гражданке».
Прежде чем попрощаться с армией, требовалось пройти несколько инстанций: сдать противогаз, вещмешок, плащ-палатку, постельное белье. Ведь ты уже вычеркнут из «штата». Ты уже наполовину гражданское лицо. После двенадцати месяцев армейской дисциплины – это незабываемые ощущение чувства свободы.
Наступил долгожданный день демобилизации – второе июля. Я собрался, попрощался с офицерским составом и ребятами, которым предстояло уходить на несколько дней позже. Вместе с товарищем, по совместительству армейским другом, заслужившим это «звание» через тяготы военной службы, мы отчалили.
Служба в армии отложилась не только в воспоминаниях, она принесла большой жизненный опыт, наградила братской неподдельной дружбой и взаимовыручкой.
На «гражданке» армейские будни приходят в сновидениях и образах воспоминаний. Армия для тех, кто ее отслужил, думаю, что и для тех, кому еще предстоит отдать долг Родине, не забудется никогда.
Вадим ЯКОВЛЕНКО.